Ранее в сериале:
читать дальше
Дельфы всегда были полны приезжих, но раз в год, в одно и то же время, в городе начиналось настоящее столпотворение. У ворот возникали заторы, и те, кто пришел издалека пешком, с одной котомкой, с превосходством поглядывали на прибывших в каретах и повозках: этим предстояло до ночи ждать на дороге своей очереди, чтобы въехать в город. В гостиницах, трактирах и даже ночлежных домах не оставалось свободных мест. У городских стен, словно грибы после дождя, вырастали яркие палаточные лагеря. Это значило, что наступила декада приема в знаменитую дельфийскую академию наук и искусств, располагавшуюся в здании библиотеки.
Полное название академии было очень длинным и перечисляло чуть ли не все преподававшиеся в ней науки, а потому и студенты, и профессора, и горожане привыкли называть ее попросту: Библиотека.
Эта пора была раздольем для карманников и традиционным временем отдыха для наемников. Все десять дней экзаменов между братствами и общинами Дельфов соблюдалось негласное перемирие. Джин и Таян коротали вечера в трактире, наблюдая за приезжими и гадая, кому из них повезет, а кто отправится домой ни с чем.
«Интересно, а эти тут зачем? Младшая слишком мала, чтобы держать экзамен», — заметил Джин, указывая другу на двух путешественниц за столиком в углу. Таян равнодушно пожал плечами, и Джин тоже хотел было отвернуться, но в лице старшей девушки было что-то такое, что заставило его задержать взгляд...
...А затем их разделила толпа людей, внезапно набивших трактир, — видимо, в Библиотеке как раз закончился очередной экзамен, — и ему пришлось отвернуться. Через минуту он даже думать забыл о странных путешественницах.
Они с Таяном погрузились в неспешную беседу о предстоящем деле, обсуждая детали и обдумывая каждую мелочь. Где укроешься от любопытных ушей надежнее, чем среди гомона трактира?.. Внезапно все разговоры стихли, и откуда-то полились звуки свирели, а затем им в такт понеслись стройные хлопки. Джин, раздраженный тем, что ему пришлось прерваться на самом интересном месте, обернулся... и обомлел. Младшая девочка, сняв дорожный плащ и сбросив грубые башмаки, самозабвенно танцевала.
Ее глаза были закрыты, чудесные золотые кудри разметались по плечам, а тело колыхалось, будто огонь свечи, будто жадное пламя костра. Что-то первобытное, что-то звериное было в ее движениях, и Джин смотрел на нее, как завороженный. Он почувствовал, что Таян тоже замер, не сводя с девочки глаз. Внезапно танец кончился; люди захлопали, заговорили, и наваждение рассеялось.
Они еще некоторое время сидели молча, словно оглушенные, и тут Джин почувствовал прикосновение чужой руки к плечу. Он перехватил запястье этой руки, мимолетно удивившись его тонкости и хрупкости, обернулся и тотчас ощутил стыд.
«Простите, но я звала вас, а вы не отвечали. — Глаза старшей незнакомки оказались серыми и удивительно ясными. — Вы не видели мою сестру? Я отлучилась на несколько минут, а она пропала. Я всех спрашиваю, но никто не заметил, куда она делась».
Джин покачал головой. Девушка не отводила взгляда, словно пыталась что-то прочесть в его непроницаемом лице. Внезапно, решившись, она достала из кармана туго набитый кошель и опустила на стол, накрыв ладонью.
«Вы наемники, — сказала она. — Я хочу купить ваши услуги».
Таян усмехнулся.
«Сейчас перемирие, девочка. Мы не работаем. Приходи через семь или восемь дней».
«Вам не придется обнажать оружие. Мне нужно, чтобы вы узнали, где моя сестра, и только».
Джин и Таян переглянулись. Кошель был пухлым, а работа довольно простой. Если им не придется проливать кровь, они не нарушат закон.
«Невольничий рынок, — наконец сказал Джин. — Рано или поздно твоя сестра окажется там».
Он хотел было взять кошель, но девушка покачала головой.
«Только когда я ее увижу».
В ту эпоху, о которой мы повествуем, рабство было узаконено по всей земле. Даже в Дельфах, самом просвещенном из городов, существовал огромный рынок, торговавший живым товаром. Располагался он сразу за крепостной стеной, и народу там по случаю праздника толпилось не меньше, чем у Библиотеки. Покупатели придирчиво осматривали рабов, привезенных из самых разных концов земли, отчаянно ругались с продавцами, пытаясь сбить цену... Повсюду шныряла ребятня, которой любопытно было поглядеть на размалеванных занданийских дикарей, закованных в цепи, и молчаливых, наголо обритых пленников из далекой Багровой пустыни.
«Там», — раздался над ухом голос ферре. Джин повернулся и увидел, что через толпу пробирается темнокожий человек — настоящий великан. Он нес на плече туго свернутое одеяло, придерживая его рукой. Кисть покрывали свежие царапины, неглубокие и такие частые, будто их оставила дикая кошка.
«Откуда ты знаешь?»
«Запах», — лаконично ответил Таян.
Джин хмыкнул, но выяснения решил оставить на потом. Сейчас его волновал более важный вопрос.
«Что будем делать? Вдвоем мы бы, пожалуй, с ним справились, но закон...»
«Я обещала, что вы не нарушите закон», — раздался голос их новой знакомой.
Рыночную площадь окутал туман. Плотный, вязкий. Движения прохожих стали медленнее, еще медленнее, еще... Вот они застыли совсем — на полуслове, на полушаге. Замер в нелепой позе, приподняв ногу, великан со свертком на плече.
«Времени мало!» — шепнула девушка.
Наемники бросились к похитителю. Оцепеневшие руки крепко держали сверток, и разжать их было не легче, чем пальцы каменной статуи.
Размотав одеяло, Джин отпрянул. Взгляд синих, как горный лед, глаз маленькой пленницы был недетским. И даже — едва ли человеческим...
«Нана!» — раздался крик за его спиной.
«Пега!»
Подхватив сестренку на руки, девушка бросилась бежать, а друзья последовали на ней. И лишь оказавшись в переулке позади трактира, где все началось, Джин сумел отдышаться и испытать запоздалое удивление.
Девушка опустила руку в карман плаща... И замерла, беспомощно глядя на Джина.
«Срезали, — догадался наемник. — И как ты собираешься нам платить?»
Пега вскинула голову.
«Я заработаю. Обещаю, я вышлю вам все до последней монеты».
Она собиралась добавить что-то еще, но Джин остановил ее взмахом руки.
«Научи меня фокусу с туманом, и мы будем квиты».
Девушка некоторое время молчала.
«Не смогу. Но я покажу тебе место, где научилась сама. Приходите к воротам, когда стемнеет».
Джин мгновение подумал... И кивнул. Пега взяла сестру за руку, и они растворились в толпе.
«Лучше бы ты взял деньги, — сказал Таян. — Какой тебе прок от магии, которую ты не сможешь выучить?»
«Пега и Нана. Ель и орхидея на языке первого народа. Скажи, много мейрцев дают детям древние эфенские имена? Здесь какая-то тайна, и я намерен ее раскрыть».
Но главная причина заключалась в том, что ему отчаянно хотелось еще раз увидеть эту девушку.
Увидеть...Кипрозу? НЕЕЕЕЕТ! Не смейтееееее! АААА! Будьте же вы милосердны, не рушьте мой пейринг! *паникапаникаПАНИКАААА* Не то, чтобы я перестала их пейринговать, но сам факт. Хнык-хнык.